Достижение Минздрава: Здравоохранение скатилось к уровню царской России
Во время прямой линии множество самых острых вопросов президенту было задано по поводу здравоохранения. И на все нашлись оптимистичные ответы: либо уже все хорошо, либо скоро будет. Но даже провластные эксперты констатируют: поводов для радости у чиновников нет и быть не может.
Оптимизм из параллельного измерения
Иногда создается ощущение, будто федеральные чиновники и население существуют на разных планетах. Особенно заметно это, когда бюрократы начинают рассуждать не о геополитике или национальной обороне, а о явлениях, понятных и близких каждому россиянину — образовании, здравоохранении, зарплатах, пенсиях…
В очередной раз проявилось это во время президентской прямой линии. Сразу несколько вопросов было задано по поводу проблем здравоохранения, которые явно входят в число самых волнующих людей: на прямую связь с Владимиром Путиным выходили жители поселка Маук, Рославля и Пскова.
А вот отдувалась за президента специально приглашенная на прямую линию министр здравоохранения Вероника Скворцова, которая рассказывала о небывалых успехах в подведомственной ей отрасли. Дескать, расширяется первичная медицинская сеть (строятся новые и ремонтируются фельдшерско-акушерские пункты), растет финансирование закупок льготных лекарств…
— Амбулаторно-поликлинические отделения сейчас существенно лучше представлены. Инфраструктура на селе уже сейчас обеспечена лучше на 22%. За последние четыре года у нас число участковых педиатров увеличилось более чем на две тысячи человек, и снизился коэффициент совместительства, — сыпала цифрами Скворцова.
При этом она как бы вскользь упомянула о том, что в десятках регионов есть проблемы: где-то с поставками лекарств для федеральных льготников, где-то — с темпами повышения зарплат медиков, где-то — с доступностью первичного звена здравоохранения. Но все это, если верить федеральным чиновникам, якобы лишь незначительные «отклонения» от генеральной линии.
Майские указы реализуются… а страна вымирает
Совсем не такую благостную картину, как Скворцова, рисуют эксперты Центра экономических и политических реформ (ЦЭПР). Вот только некоторые данные: В период 2000—2015 гг. число российских больниц сократилось почти в два раза — с 10,7 до 5,4 тысяч. По их числу современная Россия отстает от РСФСР 1932 года, фактически откатившись к показателям 90-летней давности. Число больничных коек на 10 000 населения сократилось за 15 лет с 115 до 83,4 мест, то есть на 27,5%, что власти оправдывают «низкой эффективностью их использования». Согласно позиции официальных лиц, массовое сокращение коек является частью стратегии, подразумевающей перераспределение ресурсов здравоохранения на уровень поликлиник. Однако на практике наряду с больницами, в России продолжают массово ликвидироваться амбулатории и поликлиники. Их число за первые 15 лет XXI века сократилось на 12,7% — с 21,3 до 18,6 тысяч учреждений. В то же самое время нагрузка на них ощутимо выросла: в расчете на 10 000 населения число обращений выросло с 243,2 до 263,5 человек в смену, то есть на 8,4%.
Всего в России 17,5 тыс. населенных пунктов (сейчас их стало больше) вообще не имеют медицинской инфраструктуры (порядка 11,3% от общего числа заселенных городов, поселков и сел), из них более 11 тыс. расположены на расстоянии свыше 20 км от ближайшей медорганизации, где есть врач.
Фонд независимого мониторинга медицинских услуг и охраны здоровья человека «Здоровье» (между прочим, входит в «Народный фронт»), тоже недавно оценил реализацию президентских майских указов в 2018 году. Результаты — чудовищные, и это не сильное преувеличение.
В прошлом году в 32 регионах страны выросла смертность населения, в 47 регионах — материнская смертность, в 37 регионах — смертность от сердечно-сосудистых заболеваний, а в 43 — от злокачественных новообразований.
27% терапевтических и 21% педиатрических участков в России не укомплектованы врачами (в стране не хватает более 18 тысяч участковых врачей и врачей общей практики).
На селе остро не хватает фельдшерских и фельдшерско-акушерских пунктов (за 2018 год их стало меньше на 0,6%), срочно требуют замены почти половина автомобилей скорой помощи. Высокотехнологичная медицинская техника, которая был закуплена в соответствие с майским указом, зачастую также используется вхолостую: один компьютерный томограф в день выполняет в среднем 14 исследований при расчетной возможности 24.
— Региональные органы управления здравоохранением должны обратить внимание на сложившуюся ситуацию. Необходимо увеличить эффективность использования дорогостоящего медицинского оборудования, усилить работу по обеспечению доступной медпомощью жителей села. Необходимо повышать доступность и качество медицинской помощи для пожилых людей. Пристальное внимание следует уделять бесперебойному обеспечению льготников лекарствами, — комментирует результаты мониторинга президент фонда «Здоровье» Эдуард Гаврилов.
А что тут повышать, когда огромные территории целеноправленно поставлены на вымирание?
Сказали то, что хотели слышать
О том, почему сегодня Кремль с правительством впридачу и основная масса россиян продолжают жить будто в параллельных мирах, «Свободная пресса» поговорила с нашим постоянным экспертом, руководителем «Политической экспертной группы» Константином Калачевым.
«СП»: — Константин Эдуардович, какое впечатление, думаете, у населения оставила очередная «Прямая линия»?
— Двадцать лет Путин говорил народу именно то, что народ хотел слышать, но что-то пошло не так. Двадцать лет показывал всесилие, а сейчас вдруг продемонстрировал бессилие. Но… все равно все остались при своем. Критики скажут, что прямая линия была предсказуема и уныла, сторонники, — что президент в прекрасной форме. А остальные просто промолчат.
«СП»: — Многие заявления, сделанные чиновниками во время прямой линии и вправду заставляют думать, будто они не знают, чем реально живет страна. Откуда такая оторванность от жизни?
— Когда нужны были реформы, когда страна была на пике возможностей, их не проводили, чтобы не снизить президентский рейтинг. А вот теперь в экономике есть системные проблемы, решить которые «гипнозом» широких народных масс невозможно.
Приходится идти на меры, при которых уровень жизни снижается. Но зачем тогда говорить про рост доходов? Зачем спорить с собственными избирателями? Зачем демонстрировать полное доверие окружению, которое якобы никогда не вводило президента в заблуждение, и недоверие людям, которые жалуются на низкие доходы.
Да, президент не говорил про прорыв. Да, он опускал вниз ожидания. Но ведь он и большая часть аудитории были на разных волнах. Обратной связи не получилась. Кризис жанра налицо.
«СП»: — А может, просто, нет каналов коммуникации между властью и обществом?
— А может дело не в них даже. Может, Путин просто не очень уже этим интересуется? Он считает, что стране просто нужны 20 лет покоя. И еще 20 лет покоя. А говорит народу то, что народ хочет слышать, он уже устал.
Но поклонники уже и не слушают. Им достаточно того, что он в хорошей физической и интеллектуальной форме. А тупика они не ощущают. Да и сам Путин не верит в необходимость решительных перемен. Верит в историю про ишака и падишаха применительно к международным делам, и пользу «покоя» в делах внутренних.
«СП»: — Значит, все-таки те, кто в Кремле, вообще не представляют, насколько провальны их реформы?
— Если бы федеральная верхушка не отдавала себе отчета в том, как оно всё на самом деле, то не боялась бы так реальных конкурентных выборов с участием реальной оппозиции. Потому и соломку подстилают в виде зарегулированного избирательного законодательства, что все понимают. Потому и митингов боятся. Элита наша не против развития, но против того, чтобы рисковать своим положением.
Кстати
Несколько лет назад эксперты Центра экономических и политических реформ (ЦЭПР) прогнозировали, что
сохранение текущих темпов ликвидации медицинских учреждений может привести к откату в ближайшие годы к инфраструктурным показателям времен царской России. При темпах сокращения больниц, установившихся в период с 2000 года, Россия рискует деградировать до показателей Российской Империи 1913 года уже через 5−6 лет. Похоже, это время настало.
Источник: svpressa.ru
